«ОПУСЫ». Часть 7

Безвестные герои Катыни

В 1980 году мне пришлось провести три замечательных месяца на военных сборах в селе Сельцы Рязанской области после окончания Рязанского радиотехнического института. Красивейшие места центральной России. Село, рядом с которым располагался наш летний лагерь, находилось на левом берегу Оки, а на правом берегу расположена была деревня Константиново, в которой родился и вырос великий русский поэт Сергей Есенин. Воистину – есенинские места. Из полей и рощиц, казалось, слышались стихи поэта, которые шептали листья деревьев овевавшему их ветру. Недаром сам Будённый, охотившийся в этих краях, выбрал это место для организации летних военных лагерей. По крайней мере, именно так рассказывали мне местные жители, когда мы помогали им на сенокосе.

Нас было двести молодых людей, уже защитивших свои дипломные работы, но не закончивших военную подготовку. Мы жили в палатках, занимались теоретической и физической подготовкой, дружно отбивали телеграфными ключами радиограммы кодом Морзе и участвовали в «учениях» с ориентированием на местности. В одном из таких учений, разбирая топографическую карту, я обратил внимание на крест, обозначенный на болоте. Крестами на картах обозначают места захоронений, но мне никогда не доводилось слышать о том, что хоронят в болотах. Обычно для захоронений используют возвышенные места, где меньше грунтовых вод. Я спросил у одного из наших командиров, служивших в этих местах уже много лет, причину такого странного размещения кладбища. То, о чём он мне рассказал, я запомнил, но посчитал «байкой». И только в 1983 году, когда в Варшаве и Рязани одновременно были установлены одинаковые монументы «В честь советско-польского братства по оружию» (Monument ku chwale Polsko-Radzieckiego Braterstwa broni) и разрешили полякам посещение села Сельцы, я понял, что мне рассказали правду. Правду, о которой в Интернете можно найти лишь очень скупые упоминания…

В 1943 году в этом селе из числа военнослужащих поляков, пленённых в 1939 году, начала формироваться 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко для борьбы с фашистской Германией. Формирование дивизии началось 13 мая 1943 года, и к 29 мая 1943 года была достигнута полная штатная численность, что по штату военного времени составляло 14483 человека. Дивизия, в отличие от предыдущей попытки создания польских вооружённых сил из числа пленных поляков, должна была воевать на советско-германском фронте. До этого, в сентябре 1941 года была попытка создания ещё одного вооружённого формирования, так называемой «Армии Андерса». Но эта армия отказалась воевать с немцами на территории Советского Союза. Более 75 тысяч бывших польских военнопленных, из которых была сформирована целая армия, были отправлены в Иран под командование британских вооружённых сил. Несомненно, это было сделано под давлением правительства Британии, которое шантажировало руководство Советского Союза ограничением поставок вооружений по ленд-лизу.

Весной 1943 года, после того, как немецкие войска капитулировали под Сталинградом, вынуждены были оставить Харьков и Ржев, когда началось советское наступление по всем фронтам, вдруг немцы «находят» массовое захоронение тысяч польских военнослужащих западнее Смоленска, у населённого пункта Катынь, убитых выстрелами в затылок. Немцы организовали «расследование», которое установило, что это польские военнопленные, расстрелянные весной 1940 года, то есть советскими властями. Это событие стало поводом для расторжения Сталиным дипломатических отношений с «польским правительством в изгнании». Стало возможным продолжить формирование вооружённых соединений из числа военнопленных поляков без обязательств отправки их на фронта британской армии.

Первым таким соединением стала 1-я Варшавская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко (1 Warszawskiej Dywizji Piechoty im. Tadeusza Kosciuszki). Однако, далеко не все те, кто вступил в её ряды, «рвались» освобождать свою родину, сражаясь на советско-германском фронте. Ведь они знали, что члены армии Андерса несут охранную службу объектов в мирном Иране, получая довольствие по 800 риалов в неделю из британской казны. Это были очень хорошие деньги, позволявшие безбедно жить с семьёй и иметь прислугу. А воевать под Ржевом или Смоленском – большой риск погибнуть в первом же бою.

И в лагере, когда пришло предписание отправляться на фронт, поднялось восстание. Дивизия, полностью укомплектованная и вооружённая, отказалась подчиняться приказу и потребовала отправки в Иран. Командование дивизии, забаррикадировавшись в здании почтового отделения, с бойцами, верными присяге, заняло круговую оборону и сообщило о восстании в Москву. В Сельцы была направлена дивизия НКВД, только что снятая с фронта на переформирование и отдых. Для них, только что потерявших своих товарищей в бою, желающие «воевать в Иране» были хуже немцев, которых принудительно мобилизовывали и посылали на смерть. Бунт был жестоко подавлен. Патронов не жалели.

После окончания боя начались похороны. Тех, кто был верен присяге, похоронили в братской могиле на месте небольшого кладбища, в котором хоронили тех, кто умирал от болезней. Кладбище небольшое и именно на нём установлен мемориал в 1983 году. Там нет следов братской могилы. Её сравняли с землёй, оставив несколько десятков холмиков «официально» умерших в госпитале. Желающих присоединиться к армии Андерса никто не стал хоронить. Их трупы просто бросали в болото, оставив только пометку на карте. Жестокое было время…

Какова была степень трагедии? По официальной информации на 5 июля в дивизии было только 37,6% от штатной численности офицеров. Наверное, и рядовой состав понёс потери приблизительно в такой же пропорции. Много людей погибло! 15 июля 1943 года в дивизию было направлено 325 советских офицеров, что довело численность офицерского состава до 60%. Этнических поляков, советских граждан, стали направлять в дивизию Костюшко, для её пополнения, в том числе отзывая их из других воинских частей, которые уже воевали с гитлеровцами.

Казалось бы, а при чём здесь Катынь? Катынь, как раз, и имеет прямое и непосредственное отношение к «советско-польскому братству по оружию», как написано на памятниках в Сельцах, Варшаве и Рязани. И без Берии здесь не обошлось. Берия был сторонником рационального использования труда заключённых. Он стал не «тупо» насыщать стройки ГУЛАГа рабочей силой, а стал развивать специализированные подразделения заключённых с учётом их профессиональной специализации. Стали расширяться, так называемые, «шарашки», научно-исследовательские подразделения, внёсшие огромный вклад в разработку вооружений, победивших в Отечественной войне. Аресты начали резко сокращаться, так как после начала финской и польской компаний рабочих рук на гулаговских стройках было с избытком. В 1940 году у него возникла идея подготовки военных формирований из числа пленных поляков для предстоящей войны с Германией.

Всё было чрезвычайно секретно. Весной 1940 года в лагерях польских и чешских военнопленных началась работа с заключёнными, выявляя желающих воевать с Германией. Военнопленных, готовых вступить в советские воинские формирования начали концентрировать в специальных лагерях. Для сокрытия от германской разведки этих действий, переписка с пленными, которая могла дать информацию о подготовке воинских подразделений, осуществлявшаяся через Красный Крест, была прекращена. Началась сложная процедура переэтапирования заключённых из лагеря в лагерь, которая закончилась только осенью 1940 года. За успешное выполнение этого плана огромное количество служащих конвойных войск НКВД было поощрено приказом Берии от 29 ноября 1940 года. Сторонники Катынского расстрела приводят этот приказ, как поощрение за расстрелы, но текст приказа поощрял только за этапирование.

3 ноября 1940 года Берия выходит с предложением о формировании польских вооружённых соединений. Предложение поддерживается и начинается подбор военных руководителей из числа военнопленных польских офицеров. Генерал Андерс, бывший в советском плену, не вошёл в их состав. Зато в эту группу входил генерал Зыгмунт Берлинг (Zygmunt Henryk Berling), который впоследствии, войдя в состав армии Андерса, отказался уходить с нею в Иран, за что был признан «правительством в изгнании» дезертиром. Именно он и возглавил в Сельцах формирование дивизии имени Костюшко. Как много он мог бы рассказать…

Весной 1941 года началось формирование первых польских вооружённых соединений. 4 июня 1941 года было принято решение СНК СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) о создании к 1 июля 1941 года воинского подразделения на базе «группы Берлинга». Место формирования не было оглашено, но, судя по фактам, им стала «дача НКВД» под Катынью, где с 30-х годов отдыхали сотрудники этой организации. Туда и начали свозиться этапами заключённые, обмундирование и оружие. Однако война прервала эти планы. Хотя, судя по имеющимся в Интернете данным, 10 июля 1941 года группа из 43 х военнослужащих 136-го конвойного батальона НКВД проэтапировала большое число польских военнопленных из Смоленска в Катынь. Сторонники «расстрельной» версии пишут о том, что расстрелы продолжались и в 1941 году. Бросьте! Кто будет этапировать из Козелького лагеря поляков за 300 километров на дачу НКВД, чтобы их расстрелять? В НКВД, что, идиоты служили? Туда везли будущих бойцов так и не сформировавшейся дивизии. Ведь 10 июля началась Смоленская операция, и 17 июля Смоленск пал.

Бойцы 136-го батальона НКВД участвовали в боях по защите Смоленска. Проявили большой героизм и отвагу, подбив 10 танков и 3 самолёта! Но как они смогли это сделать? Весь состав конвойного батальона был по численности около 400 человек, и они были рассредоточены по огромной площади и привязаны к охраняемым ими заключённым. В соответствии с уставом караульной службы 1939 года, их табельным оружием были револьверы с двумя обоймами патронов. Пулемёт выдавался один на эшелон конвоируемых заключённых. Винтовки – одна на этап (против беглецов). Как бороться с танками и самолётами?

Вступили в бой те охраняемые конвоирами, кто хотел бороться с фашистами. Именно они подбивали эти танки и сбивали самолёты. Среди польских военнопленных были военнослужащие самых разных военных специальностей. Многие погибли, а те, кто попал в плен, для немцев уже не были советскими заключёнными. Они были противниками, причём противниками идейными. Они подлежали уничтожению. Наверное, мы никогда уже не узнаем, кто именно и как сбивал немецкие самолёты. Кто умер геройски, а кто – случайно. Кто на поле боя, а кого – казнили. Они пережили кошмар уже после своей смерти. Их останки вырывали, кости вываривали, отделяя от плоти для криминалистических исследований. Перезахоранивали. За что им всё это? Пусть земля для них будет пухом…

Иван Васильев