«ОПУСЫ». Часть 5

Загадочный караван

В июне 1858 года из города Семипалатинска вышел в путь торговый караван, в составе которого с разведывательной миссией на территорию нынешнего Китая отправился поручик Чокан (урождённый Мухаммед-Ханафия) Валиханов. Под именем купца Алимбая 23-летний выпускник Омского кадетского корпуса отправился в рискованное путешествие в Кашгар, или в «Малую Бухарию», как её тогда называли. В древности через эти места проходили торговые караваны из Китая в Среднюю Азию, Индию и на Ближний Восток. Эти караванные пути называли «Великим шёлковым путём».

Нет ничего удивительного в том, что эти места интересовали российское правительство. Ведь они были зоной геополитического соперничества между Англией и Россией. Конечно, были ещё интересы Китая, которому эти территории формально принадлежали в тот период, и Кокандского ханства, фактически управлявшего этими землями, а также интересы огромного количества различных родоплеменных общин, населявших эту территорию и боровшихся за самоуправление. Но главными, всё-таки, были интересы Англии и России. Китаю было не до Кашгара, так как шёл второй год так называемой «Второй опиумной войны», закончившейся в 1860 году захватом Пекина англо-французскими войсками. Кокандские войска планомерно вытеснялись российской регулярной армией с территории Средней Азии. Российские и английские спецслужбы активно искали контакты с местными национальными силами, которые могли бы стать их опорой при колонизации Малой Бухарии.

Проникнуть европейцам в эти места было практически невозможно. Любой европеец воспринимался там как потенциальный шпион, и документальных сведений о географии и населении этих мест в Европе не было практически со времён Марко Поло. За год до экспедиции Чокана в Кашгаре был казнён немец Адольф Шлагинтвейт. Его отрубленную голову бросили на огромную гору из таких же отрубленных голов местных жителей, пытавшихся противостоять местному властителю Валихану-торе. Именно эта гора отрубленных голов послужила сюжетом для известной картины Василия Верещагина «Апофеоз войны».

Но Чокана Валиханова нельзя было принять за европейца по его внешнему виду. Хотя я с детства удивлялся схожести портретов его и Лермонтова, напечатанных в учебнике литературы. Он был прямым потомком великого Чингисхана и носил титул султана, аналог титула князь в Европе. Казалось бы, что риск разведывательной миссии Чокана был существенно меньший, чем у Шлагинтвейта, но тут то и начинаются загадки странного каравана.

Почему именно Чокан отправился с разведзаданием в Кашгар? Наверняка у разведуправления Генерального штаба были и другие кандидаты, которые не выделялись европейским обликом и прошли достаточную подготовку. Вряд ли хоть одна спецслужба в качестве разведчика-нелегала стала бы без особых оснований использовать агента, чья личность была бы хорошо известна в обществе. Ну, в крайнем случае, как разведчик под прикрытием (как Шлагинтвейт), но уж никак не нелегал. О том, что Чокан готовился работать под прикрытием, могут свидетельствовать его путешествия по юго-восточному Казахстану и принятие его действительным членом Русского географического общества 21 февраля 1857 года по рекомендации Семёнова (Тян-Шанского).

Чокан принадлежал к числу публичных людей. Внук хана и сын «старшего султана» никогда не был затворником. Он был завсегдатаем светских приёмов. Сразу после окончания кадетского училища корнет (соответствует званию лейтенант) Валиханов получает назначение в адъютанты генерал-губернатора Западной Сибири (должность штабс-ротмистра). Служба позволяла ему продолжать активно участвовать в светской жизни общества и досрочно, в начале 1856 года, получить чин поручика (старшего лейтенанта). После пяти лет службы при генерал-губернаторе и учитывая его участие в международных переговорах в Кульдже в 1855 году и в экспедиции Хоментовского на Иссык-Куль в 1856 году, он мог быть достаточно легко опознан при выполнении разведзадания. Что, собственно, и произошло, когда манап (глава) киргизского племени «сарыбагыш» Турегельды узнал каким-то образом, кто такой «купец Алимбай» на самом деле. И, тем не менее, выбор пал на него.

Другой не менее странной загадкой каравана стал выбор маршрута его движения. Караваны между Семипалатинском и Кашгаром, хоть и не так регулярно, но ходили. Чаще, конечно, российские товары попадали в Кашгар транзитом через Ташкент, куда караваны из Семипалатинска ходили куда как чаще и товаров везли больше. Тем не менее, были и прямые караваны. Так, в 1813 году караван с товарами на сумму 160 тысяч рублей прошёл в Кашгар через озеро Иссык-Куль, города Турфан и Аксу. Но караван пошёл от озера Иссык-Куль не на Турфан, населённый уйгурами, а через перевал Зауку (земли киргизского рода «бугы»), за год до этого разведанный Семёновым-Тянь-Шанским.

Третьей загадкой каравана был товар, который он вёз. Из документальных источников известно, что стоимость товаров, закупленных в Семипалатинске, составляла всего лишь 18,5 тысяч рублей. Это просто нельзя сравнивать со стоимостью товаров каравана, упомянутого выше. А это означает, что для того, чтобы караван окупился, должна быть получена существенно большая прибыль от продажи товара, чем в обычных торговых сделках. То есть, товар должен быть сверхприбыльным. Средневековая арабская поговорка гласила, что купец едет из Аравии в Китай с тысячей дирхемов, а возвращается с тысячей динаров (динар равнялся примерно 20 дирхемам). Но в данном случае это было не так. Когда караван вернулся, он привёз с собой товаров лишь на 19 тысяч рублей. Получается, что караван оказался убыточным.

В дополнение к этой загадке, из официального отчёта об этой «торговой» экспедиции следовало, что на пути в Кашгар была произведена «промежуточная» торговая операция. Часть товара из Семипалатинска была обменяна у киргизов на 3026 баранов, проданных в Кашгаре за 4068 кокандских золотых (около 15 тысяч рублей). И уж совсем при этом не верится тому, что переход через перевал был чрезвычайно труден. При этом переходе, по запискам Чокана, погибло 60 из имевшихся 101 верблюда, но всего 8 из 65 лошадей, при этом, большинство баранов были благополучно доставлены в Кашгар. Очень уж странный был мор у этих выносливейших животных – верблюдов…

В наградном листе Чокана Валиханова, пожалованного орденом Святого равноапостольного князя Владимира IV степени, указано, что он награждается за усердие при осмотре некоторых приграничных среднеазиатских владений, связанное с опасностями. И не более того. Тем не менее, он лично был вызван для вручения ордена в Санкт-Петербург, получил аудиенцию у царя и был повышен в звании до штаб-ротмистра (капитана). Трудно надеяться прочитать в наградном листе истинную задачу поездки Чокана за границу, так же как и в его записках, так как он был разведчиком. Но, имеющий уши – да услышит!

Ключом к разгадке, как ни странно, может стать перечень товаров, которые перевозил караван, составленный, казалось бы, очень скрупулёзно. Но, внимательно рассмотрев эти записи, приведённые в третьем томе собрания сочинений Чокана Валиханова, мы найдём много странностей. Простейший пример, при обмене части товаров на баранов у киргизов, первый кош (малый караван) обменял 50 кирок на 20 баранов. Но в перечне товаров, перевозимых этим кошем, не было никаких кирок… И таких несоответствий далеко не одно. А ещё караван вёз почти 2 тонны железных котлов и треног к ним, также обменянных на баранов…

А был ли этот «падёж» верблюдов на самом деле? И котлы ли вёз этот странный караван? Ведь историкам хорошо известно, что основным мотивом перехода в подданство к России в 1855 году киргизского рода «бугы» была надежда на военную поддержку против сарыбагишей, вытеснивших бугинцев с берегов озера Иссык-Куль. Манап бугинцев Боромбай, хоть и носил китайский княжеский титул, но не мог получить военной поддержки от цинского правительства, ведущего войну с Англией и Францией. А Россия готова была помочь… И вот эта помощь начала поступать. Похоже, что не котлы с треногами перевозил этот караван, а винтовки с боеприпасами для бугинцев.

Если принять это допущение, то многое встаёт на свои места. Сопровождать оружие должен был офицер. И этот офицер должен был знать лично если не самого манапа Боромбая, то, как минимум, ближайших его доверенных лиц. А Чокан наверняка присутствовал в 1855 году в Омске при приведении к присяге посла Боромбая, а в 1856 году был с экспедицией на Иссык-Куле на территории кочевий бугинцев и нарисовал портрет Боромбая. Как адъютант генерал-губернатора Западной Сибири, он должен был быть в курсе негласных соглашений между российской властью и получившим звание и жалование подполковника манапом Боромбаем, умершим в 1857 году. Его сын, Омурзак, назначенный манапом после смерти отца, продолжал проводить прорусскую политику. А лишние верблюды после доставки груза оказались просто не нужны. Караван же, освободившись от опасного груза, с небольшой частью легальных товаров и баранами пошёл на Кашгар.

Становятся понятными некоторые нестыковки в описаниях путешествия. Караван кочевал вместе с бугинцами с 6 августа по 2 сентября. Не слишком ли много для торговли, особенно учитывая угрозу закрытия перевалов снегом? Но, если посчитать, что Чокан проводил занятия по обучению пользоваться оружием, то такая задержка становится объяснимой. Также это позволяет понять, что за вооружённых людей видели вместе с караваном, и почему караван шёл через такой перевал, через которые не ходят обычные торговые караваны. Все эти вопросы задавали представители китайской администрации купцам и караванбаши, а это значит, что у них были все основания для сомнений.

Иван Васильев