«ОПУСЫ». Часть 6

«Иди, откуда пришёл!»

Почему глагол «идти», используемый в данной фразе, имеет разные корни в настоящем и прошедшем времени? В чём причина? И это далеко не единственное подобное слово, меняющее корень в разных собственных формах. Такие слова доставляют не мало трудностей при изучении любого языка, ведь они есть не только в русском языке. В науке их называют супплетивами. Мало кто знаком с термином «супплетевизм», так как это грамматическое явление не изучают в рамках школьной программы. А ведь такие слова несут в себе свидетельства давних и длительных периодов тесного общения на бытовом уровне народов разных языковых групп.

Есть разные способы проникновения слов из одного языка в другие. Все языки, в той или иной степени, в своём словарном запасе содержат слова, пришедшие из других языков. Эти «пришлые» слова обогащают впитавший их язык многочисленными синонимами, позволяющими разнообразить речь. Мы редко задумываемся о том, откуда, из какого именно языка, и как давно произошло заимствование того или иного слова. Далеко не всегда вообще удаётся найти ответы на вопросы о происхождении многих слов. Откуда же попали в наш язык разные формы глагола «идти»? По официальной версии, формы глагола «идти, иду» являются исконно славянскими и восходят к древнеиндийским корням, в соответствии с теорией происхождения индоевропейской группы языков. Форму «шёл» также считают древним праславянским словом, но производят его почему-то от корня «ход (ходить)», то, в свою очередь от корня «сед (сидеть)» и уж только потом доходят до древнеиндийских праформ. Очень странная цепочка преобразований. А ведь на каждое преобразование требуется время. И совершенно не понятно, почему для прошедшей формы глагола нельзя было использовать какую-либо производную форму от «идти»? Ведь в готском языке, который доминировал в восточной и центральной Европе за пятьсот лет до Киевской Руси в качестве глагольной формы прошедшего времени «шёл» использовалось слово «iddja» (об этом можно узнать из этимологического словаря Фасмера). Значит, полторы-две тысячи лет назад, во времена готов, у славян вряд ли была необходимость в использовании иного корня.

История свидетельствует, что готов из северного Причерноморья и Приднепровья «попросили» потесниться гунны. А гунны были союзом племён преимущественно тюркских. С ними на земли праславян пришёл и новый язык с относительно небольшим словарным запасом, но который необходимо было понимать. А на всех тюркских языках слово «жол» обозначает «дорога, путь». Но гунны как пришли, так и ушли, оставив в лексиконе славян множество тюркских слов, облегчивших в последствие общение с печенегами и половцами. Но видно не очень то радовались наши предки гуннским «гостям», судя по тому, что в русском языке до настоящего времени сохранилось устойчивое выражение для проводов нежелательных гостей – «скатертью дорога». А ведь это просто вольный перевод традиционному тюркскому пожеланию доброго пути «ак жол – белая (светлая, благополучная) дорога». Так, за внешне обычным пожеланием светлой и ровной (как скатерть) дороги, сохранилось истинное отношение наших предков к гуннам.

Но слово «жол» продолжает до настоящего времени звучать в славянских языках не только как глагол прошедшего времени и его производные. Сохранилось оно и непосредственно в форме «дорога». В современном русском языке это слово звучит как «шлях». В более старых версиях оно должно было звучать как «жолаяк». На современном казахском языке слово «аяк» означает «нога», значит, само выражение можно с некоторой условностью перевести как «утоптанная дорога», хотя слово «жолаяк» чаще используют, как приглашение перекусить перед дальней дорогой. Возможно, что это могло быть и существительное, образованное от глагола «жолай – заходи» с помощью словообразовательного суффикса «-к». Такое существительное можно первести как «дорога, по которой приходят» или «пришедший по дороге».

Судя по тому, что слово «шлях» в значении «путь, дорога» наиболее широко используется в украинском языке, именно на Днепре и произошло закрепление значения этого слова. И не из польского языка (а туда из старонемецкого «slag – след, колея», как предполагает Фасмер) на Днепр пришло это слово, а с точностью до наоборот. Самым старинным из известных шляхов является Кончаков шлях, что свидетельствует о том, что уже во времена, описанные в «Слове о полку Игореве», этот термин был устойчивым в старорусском языке, так как именно с Кончаком бился князь Игорь Святославич. Синонимом же термина шлях в период татарского ига было слово «сокма (сакма)», сохранившееся в казачьей речи в значении «протоптанная дорога» от тюркского «sok – бить». Значит, во времена Чингизхана слова «жолак, жолаяк» в прямом значении «дорога» у восточноевропейских и среднеазиацких тюрков уже вышли из употребления, изменив свой смысл. О тесноте связей русских князей и половецких ханов, и, соответственно, об их способности общаться между собой, могут свидетельствовать имена участников тех событий. У хана Кончака была дочь Свобода Кончаковна (в крещении – Наталья), выданная замуж за сына Игоря Всеволодовича, войско которого Кончак разбил, пленив его. Сына Кончака – звали Юрий. Князья и ханы понимали друг друга и были родственниками. Мне посчастливилось побывать в Путивле и стоять на берегу реки Сейм, где когда-то плакала супруга Игоря – Ярославна. Я никогда не забуду эту поездку, которую мне подарили родители моего одногруппника Олега Козьева. Это была их «малая родина» и они рассказывали мне об истории этих мест не по учебникам, а со слов своих отцов и дедов.

Но приключения слова «жол» в славянских языках на этом не закончились. После Батыева нашествия на Польшу, серьёзно разорившего и ослабившего это государство, там стал вопрос о совершенствовании системы обороны границ. Начал формироваться особый вид рыцарства, получивший название «шляхетство». Эти рыцари-шляхтичи взяли на себя защиту дорог, по которым могло бы продвигаться вражеское войско. Они не были частью регулярной армии. Но они должны были первыми встречать врага, задерживая его продвижение. Эта их особенность требовала развития взаимопомощи, когда соседи-шляхтичи оперативно приходили на помощь в случае необходимости. А это могло потребоваться в любой момент. За эту службу шляхтичам довались дополнительные привилегии, которыми не обладали другие рыцари. Их жизнь ценилась дороже. Они получали фамилии (как правило, по названию местностей, которые они должны были охранять), гербы и освобождение от многих налогов. У них был свой кодекс чести, которому они строго следовали, что не мешало им презирать как обычных крестьян, так и других лиц не шляхетского звания. Равными себе они считали только короля. Такое поведение в современном русском языке называется гонором, что произошло явно не без шляхетского участия, так как «honor» на латыни означает «честь».

Шляхетство было очень многочисленным. В разные периоды времени оно составляло от 5 до 10% всего населения Польши, а затем и Великого княжества Литовского, в состав которого вошла Польша. В войнах, которые вело польское королевство, большая часть войска состояла из шляхтичей, призываемых на период боевых действий. Поэтому вряд ли покажется удивительным появление прозвища «лях», как сокращённого названия от длинного и неудобного для русского языка титула «шляхтич». Кто бы мог подумать, что слова «лях» и «идти» исторически связаны друг с другом…

Иван Васильев