«ОПУСЫ». Часть 7

Тайны генштаба

Несмотря на то, что с момента окончания Великой отечественной войны прошло уже много лет, существует ещё очень много «белых пятен» в её истории. Хотя опубликовано множество документов того периода, правды о многих событиях так и нет. Многие документы были просто уничтожены. Кто-то из власть имущих, стоявших у руководства страной в тот период, просто не хотел, чтобы потомки узнали эту правду. Судя по тому, что ещё очень много документов не рассекречено, то и теперешние руководители понимают политическую опасность такого рассекречивания.

Всё меньше остаётся людей, бывших непосредственными участниками событий того времени. Некоторые из них смогли оставить свои воспоминания, правда, сильно подправленные цензурой. В опубликованной стенограмме заседания Политбюро ЦК КПСС от 3 марта 1968 года достаточно характерно описан эпизод, связанный с подготовкой к печати воспоминаний Георгия Константиновича Жукова, называемого в народе «Маршал Победы»:

«Генеральный секретарь Политбюро Брежнев: «У нас появилось за последнее время много мемуарной литературы... Освещают Отечественную войну вкривь и вкось, где-то берут документы в архивах, искажают, перевирают эти документы... Где это люди берут документы? Почему у нас стало так свободно с этим вопросом?» Министр обороны маршал Гречко: «С архивами разберемся и наведем порядок. О мемуарах Жукова мы сейчас пишем свое заключение. Там много ненужного и вредного»».

А ведь именно Георгий Константинович мог бы пролить свет на многие «белые пятна» в истории войны. И, в первую очередь, на истинные причины поражений в её первые дни. Ведь он был начальником Генерального штаба с 14 января 1941 года и был им на момент начала войны – 22 июня 1941 года. Именно он нёс персональную ответственность за планирование вариантов действий Красной Армии в преддверии войны с Германией. Незадолго до его смерти у него спросили: «Правда ли, Георгий Константинович, что вы были на войне жестоки»? На что он ответил: «Время было такое – война вообще жестока».

Не сильно отличалась и противная сторона. На Нюренбергском процессе при допросе начальника Верховного командования Германии Вильгельма Кейтеля (впоследствии повешенного по приговору суда) ему был задан вопрос относительно одного из приказов, который он отдал 16 сентября 1941 года. В нём была фраза «При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости». Он ответил: «… устрашающие действия могут быть достигнуты путем необычайной жестокости, как искупление за жизнь немецких солдат».

Я помню отрывочные рассказы своего деда, прошедшего всю войну с сентября 1941 года до росписи на рейхстаге. Помню рассказы других ветеранов войны, с которыми мне приходилось общаться, в том числе тех, которые воевали против Красной Армии и отбывали наказание, работая на шахтах Степлага в шахтёрском посёлке недалеко от города Балхаш (а я провёл своё детство в этом посёлке). Они очень не любили вспоминать о войне. «Это кровь и грязь», – говорили они, используя слово «грязь» в переносном смысле, как что-то мерзкое и отвратительное.

Понятно, что, описывая войну как героический подвиг народа, было создано много мифов, и то, что мы видим в кинофильмах на военную тему, далеко не всегда соответствует действительности. Есть множество разрозненных фактов, оставшихся в воспоминаниях участников войны, тех, кто с оружием в руках встретил в то страшное воскресное утро противника, отступал, попадал в окружение и плен. В этих зарисовках цензоры не могли углядеть военные секреты, так как это можно было осуществить, лишь сопоставляя множество независимых и, на первый взгляд, не связанных друг с другом фактов. Но часть рассекреченных документов ныне стала легко доступна через Интернет. И нужно только тщательно и критически сопоставить эти документы.

Многое о начале войны мог бы рассказать в своих воспоминаниях Кирилл Афанасьевич Мерецков, служивший начальником Генерального штаба непосредственно перед Жуковым. Ведь не зря же он был арестован 23 июня 1941 года, на второй день войны по обвинению в антисоветском фашистском заговоре. Но, в своих мемуарах «На службе народу» он ни одним словом не обмолвился о своём аресте, пытках, и о том, что он вынужден был подписать признательные показания. Он описал лишь сами события первого дня войны, закончив их своим срочным вызовом в Москву и своим назначением постоянным советником при Ставке Главного Командования. Ни слова о том, что он был освобождён из тюрьмы лишь 6 сентября 1941 года с формулировкой «освобождён на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка» – очевидно, по прямому распоряжению Сталина. К этому времени стало уже понятно, что Мерецков не был виновен в катастрофе, произошедшей в первые дни войны, его опыт военачальника был нужен в преддверии битвы под Москвой и сложной обстановкой под Ленинградом.

Ничего не написал об этом периоде войны и Маршал Борис Михайлович Шапошников, снятый с поста начальника Генерального штаба в августе 1940 года с формулировкой «по состоянию здоровья». Но уже 24 июня 1941 года, на третий день войны он начинает свою работу в Совете по эвакуации, а уже 29 июля вновь становится начальником Генерального штаба вместо Жукова. Так замкнулся круг, высветив тех лиц, которые непосредственно участвовали в планировании действий Красной Армии против Германии.

Уже достаточно давно опубликованы документы, которые показывают, каким образом и когда Гитлер начал подготовку к нападению на Советский Союз. О своих намерениях в отношении России он начал говорить ещё весной 1940 года и очень определенно. В конце лета началась непосредственная работа над планом войны против СССР, а 18 декабря 1940г. уже была подписана директива №21, печально известная как план «Барбаросса». Все Генеральные штабы работают примерно одинаково (что германский, что советский). Около 4 месяцев потребовалось на составление плана (с конца лета по вторую половину декабря). И шесть месяцев, до 22 июня, в Германии велась подготовка к исполнению этого плана.

Не надо быть большим специалистом в области истории, чтобы не заметить связь по времени между событиями в Германии и в Советском Союзе. В конце лета 1940 года начался готовиться план «Барбаросса». И в августе 1940 года с поста начальника Генерального штаба снимают «по состоянию здоровья» маршала Шапошникова, назначая на его место генерала армии Мерецкова. 18 декабря план «Барбаросса» завершён, а уже в январе 1941 года место Мерецкова в Генеральном штабе занимает Жуков. Очень уж маловероятны совпадения. Похоже, разведка работала достаточно оперативно…

Историкам хорошо известно о существовании документа под названием «Соображения по плану стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками на 1940-1941 гг.», подготовленного осенью 1940 года под руководством Мерецкова. Там предусматривалось два варианта противодействия германским войскам. Но соображения, это ещё не план военных действий. И эти «соображения» были отвергнуты. Как иначе объяснить появление в мае 1941 года нового варианта «Соображений по плану стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками», подготовленного уже Жуковым. Новые «соображения» предусматривали, в частности:
— под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного командования;
— скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;
— постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу.

Тогда же, 5 мая 1941 года Сталин, в своём выступлении перед выпускниками военных академий на приёме в Кремле, сказал: «Мы до поры, до времени проводили линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны – теперь надо перейти от обороны к наступлению». И ещё: «Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия – армия наступательная».

Не правда ли, налицо явная смена оборонительной доктрины? Значит, варианты соображений Мерецкова должны были быть чисто оборонительными, что не удовлетворило Сталина и привело к смене руководства Генерального штаба и концепции оборонительных действий.

Соображения Жукова предусматривали нанесение основного удара по территории Южной Польши в направлении города Катовице (самая прямая дорога от Львова на Берлин). Однако подписанного варианта этого плана в доступных архивах не сохранилось, хотя есть неподписанный вариант. Сам Жуков, в своём интервью 26 мая 1965 года утверждал, что этот план не был одобрен Сталиным, однако так и не сказал, какой именно из множества планов действовал на начало войны.

Получается, что Германия уже несколько месяцев готовилась к войне по имевшемуся плану, а в Советском Союзе, за месяц до начала войны ещё только определялись с «соображениями»? Был ещё один весьма осведомлённый человек в Генеральном штабе. Дважды награждённый орденом «Победа», как Сталин и Жуков. Это Александр Михайлович Василевский. Он с 1939 года работал заместителем начальника, а затем и начальником Оперативного управления Генштаба. Именно его перу принадлежат все эти «соображения». Он был непосредственным исполнителем этих документов и планов операций, создаваемых на их основе. Но, в своих воспоминаниях «Дело всей жизни», он лишь сетует на то, что «если бы Г.К.Жуков был в курсе всей важнейшей развединформации, при его положении и характере, он, наверное, смог бы делать более точные выводы из неё и более авторитетно представлять эти выводы И.В.Сталину».

Лукавит маршал. Сейчас рассекречено огромное количество предвоенных документов, например, такой как «О группировке немецких войск на востоке и юго-востоке на 5 мая 1941 г.» № 660477сс от 5 мая 1941 г. Именно 5 мая, как упоминалось выше, Сталин выступал перед выпускниками военных академий. В документе, подписанном Начальником Разведывательного управления Генштаба Красной Армии Голиковым (то есть, непосредственным подчинённым Жукова) сообщалось «За два месяца количество немецких дивизий в приграничной зоне против СССР увеличилось на 37 дивизий (с 70 до 107). Из них число танковых дивизий возросло с 6 до 12 дивизий. С румынской и венгерской армиями это составит около 130 дивизий». И рассылка: «Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Жукову, Буденному, Шапошникову, Кулику». Всё они знали!.. И меры принимали, только оказавшиеся не эффективными.

Ведь что было предписано планом «Барбаросса»? Текст этого документа доступен. И вот несколько цитат из него: «III. Проведение операций. А) Сухопутные силы… Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями… во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград... после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы». То есть, удар на Москву предписывалось осуществить после захвата Ленинграда, а действия южной группировки – определялись как основные.

А что планировал Генштаб? В «Справке о развёртывании вооружённых сил СССР» от 13 июня 1941 года, подписанной Заместителем начальника Генерального штаба Ватутиным, приводятся следующие данные. «Сухопутные войска. Всего в СССР имеется 303 дивизии… Для развертывания на западных границах в составе фронтов (без соединений, находящихся в Крыму) 186 дивизий, из них:.. Юго-Западный фронт – 97 дивизий».

Дивизий хватало, и больше всего их было на Западной Украине. Вот документ из «Особой папки» от 21 июня 1941 года «Об организации фронтов и назначении командного состава». Им предписано «Поручить нач. Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-западным и Южным фронтами, с выездом на место. Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом, с выездом на место». Два начальника Генерального штаба – действующий на момент начала войны и его предшественник на этом посту, вылетают один во Львов, другой в Ленинград. Один на предполагаемое направление главного удара, а другой – в город, взятие которого должно предшествовать наступлению на Москву.

Значит – знали в Москве об этом плане, по крайней мере, об одной из первоначальных его версий. Только план, который стали реализовывать немцы на практике, оказался несколько другим. Шла борьба разведок. Обе стороны имели настоящие и фальшивые планы. Вероятно, что и не по одному. Ведь неожиданность – это не менее, чем половина успеха. И дезинформация шла и шла. Она распространялась дозировано и намеренно. В справке, составленной для Министра иностранных дел Германии Риббентропа 28 мая 1941 года, сообщалось: «Часть дипломатического корпуса, кажется, тоже убеждена в том, что Германия и Россия о чём-то договорились ещё несколько недель назад. Слухи содержат три версии и сводятся к следующему:
Во время визита Микояна в Берлин в связи с ежеквартальными экономическими переговорами Германии удалось ... оказать давление на Советскую Россию и побудить её к заключению широких военных соглашений приблизительно следующего содержания:
1) германскому вермахту предоставляется право прохода через советскую территорию;
2) пшеничные поля Украины на длительное время сдаются в аренду рейху;
3) Советская Россия заявляет о готовности предоставить в распоряжение рейха часть нефтяных промыслов Баку.

За это, по слухам, Россия получает свободный выход к Персидскому заливу и, возможно, в Афганистан. В Кремле якобы уступили немецкому давлению, поскольку Сталин, являющийся реалистом и, несомненно, самым информированным человеком Советского Союза, знает, насколько слаба «непобедимая Красная Армия»».

10 июня 1941 года Франц Гальдер, начальник Генералього штаба сухопутных войск Германии, издаёт директиву «О назначении срока нападения на Советский Союз»:
«1. Днём "Д" операции "Барбаросса" предлагается считать 22 июня.
2. В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне».

В этой же директиве описывается один из сигналов, оповещающий о переносе срока наступления. Этот сигнал назывался «Альтона»: «Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придётся пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности».

Всё это снова и снова подтверждает то обстоятельство, что немецкие войска находились на границе с СССР под некоторой «легендой», исключавшей враждебные действия по отношению к Советскому Союзу. И эта «легенда» действовала до последних дней перед войной. Как же иначе воспринимать директиву № 32 от 17 июня 1941 года, данную Кейтелем. Она предписывала «двинуться через Кавказ на Ближний Восток, в Иран и Индию». 18 июня сигнала «Альтона» так и не последовало. И направление главного удара осталось в тайне.

Но кто-то ведь должен был ответить за то сокрушительное поражение начального периода войны. 4 миллиона военнопленных (армии не стало), тысячи и тысячи уничтоженных танков и самолётов (воевать нечем), оккупация огромных территорий. Конечно, аресты начались. Одним из первых был арестован Мерецков и ещё группа генералов. А чуть позже штабисты нашли «истинных» виновников поражений. Главным из них стал Герой Советского Союза Дмитрий Григорьевич Павлов, который командовал Западным фронтом (Белоруссия), сформированном на истинном направлении главного удара немцев. Его отстранили от должности уже 30 июня, арестовав 4 июля, а уже 22 июля расстреляв. Свою вину тот не признал, а на допросе 7 июля заявил: «Прорыв на моем фронте произошел потому, что у меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ».

31 июля 1957 года Генерал Павлов был реабилитирован «за отсутствием состава преступления» по «вновь открывшимся обстоятельствам». С последующим (1965 год) возвращением ему звания Героя Советского Союза и всех его наград. А планы советского Генштаба по варианту совместных действий Красной Армии и Вермахта по захвату иранских нефтяных месторождений, всё ещё остаются тайной или давным-давно уничтожены.

Иван Васильев