«ОПУСЫ». Часть 7

Неизвестная война

Ввод советских войск в Афганистан в конце 1979 года до сих пор, уже спустя сорок лет, является «болевой точкой» для миллионов советских граждан. Это событие затронуло практически все семьи. В декабре 1979 года, приехав в Рязань (где я учился в радиоинституте) из Воронежа (куда я был распределён и направлен на преддипломную практику) на празднование с друзьями Нового 1980 года, я с удивлением увидел в общежитии Мирзахона Ходжоева. Мирзохон учился на одном потоке со мной, в параллельной группе. Он был таджиком по национальности (из Нагорного Бадахшана) и был направлен писать дипломную работу в город Душанбе (столицу Таджикской республики). Мы были очень удивлены тем, что Мирзохон в Рязани… По его словам, родственники организовали отправку его назад в Рязань писать диплом, так как молодых таджиков призывного возраста массово забирали в армию, одевали в афганскую форму и направляли в Афганистан. В Афганистане проживает большое количество этнических таджиков, и так можно было частично замаскировать размер советского присутствия в этой стране.

Позднее я узнал и о более ранних попытках ввода войск в Афганистан и далее, в направлении на Индию, важнейшую британскую колонию. Направляли туда экспедиции и Пётр Первый, и Павел Первый, и во времена Грибоедова. Какие-то экспедиционные корпуса не дошли, благодаря вмешательству британских спецслужб (например, таких как убийство Павла Первого) или других причин, а некоторые там были и выполнили поставленные задачи, но о них мало упоминают историки. А об одном из таких событий, произошедшем в 1929 году, я узнал относительно недавно, хотя и считал себя достаточно осведомлённым читателем исторической литературы. Речь идёт об афганском походе РККА (Рабочее-крестьянской красной армии) 1929 года.

Уже прошло более пяти лет с окончания Гражданской войны, но на южных границах Советского Союза продолжались стычки с бандами басмачей (налётчиков). Они укрывались за границей или в труднодоступных горных районах, время от времени совершая свои налёты на населённые пункты и убивая представителей власти. Ликвидировать базы нападающих, находящиеся за границей, не было никакого официального способа. Власти Афганистана и Ирана плохо контролировали приграничные районы, да и активные действия британских спецслужб способствовали нарастанию напряжённости в пограничных районах. Дело дошло до того, что признанный Советским Союзом правитель Афганистана Аманулла-хан вынужден был бежать из Кабула под давлением оппозиции, поддерживаемой басмачами.

И вот 15 апреля 1929 года в районе города Термез (Узбекистан) на территорию Афганистана вступил вооружённый отряд численностью около 2000 человек. Отряд возглавлял некий турецкий офицер Рагиб-бей. Уже через неделю афганцы и басмачи оставили город Мазари-Шариф, потеряв убитыми около 3000 человек. К странному отряду стало присоединяться местное население, в основном из числа мусульман-шиитов, всегда конфликтовавших с доминировавшими в Афганистане мусульманами-суннитами. Странный был это отряд. Хотя в отряде и не говорили по-русски, но в атаку он шёл с криками «Ура!», и на крыльях нескольких самолётов, поддерживавших наступление отряда, были нарисованы красные звёзды.

В это же время на Кабул с юга стала наступать армия Амануллы-хана с 14000 всадниками, но, почему-то, несмотря на превосходство в силах над оппозицией, до Кабула не дошла. Аманулла-хан отрёкся от престола, прихватил государственную казну и сбежал в Индию, а затем оттуда перебрался в Италию. Рагиб-бей, положение которого резко ухудшилось, срочно радирует своему командованию. Википедия приводит эту радиограмму, в которой писалось: «Окончательное решение задачи лежит в овладении Дейдади и Балхом. Живой силы для этого нет. Необходима техника. Вопрос был бы решён, если бы я получил 200 газовых гранат (иприт, 200 хлоровых гранат мало) к орудиям. Кроме того необходимо сделать отряд более манёвроспособным, дать мне эскадрон головорезов…». И на помощь Рагиб-бею направляется ещё один отряд в 400 человек под командованием Зелим-хана.

Как мне события с Амануллой-ханом напоминают, например, бегство Януковича с Украины. Хотя подобных примеров в истории множество… Каким-то из европейских правительств Аманулле-хану была предложена безопасность его семьи и прихваченных с собою денег, и тот предаёт всех, включая тех, кто дрался с его врагами в Мазари-Шарифе. И не трудно догадаться, каким. Помощь Зелим-хана подошла своевременно, и объединённый отряд покинул пределы Афганистана, потеряв за 2 месяца непрерывных боёв около 120 человек убитыми и раненными. Потери басмачей и афганцев составили до 20 тысяч человек. И это при наступательном характере операции…

Теперь стало известно, что под псевдонимом Рагиб-бей воевал герой Гражданской войны Василий Маркович Примаков, а Зелим-ханом был Иван Ефимович Петров, также участник Гражданской войны, до этого много лет воевавший против басмачей в Средней Азии. За этот рейд около 300 его участников было награждено высшим орденом того времени – Орденом Красного Знамени, а остальные – ценными подарками. Только информации об этом массовом награждении мне не удалось найти в Интернете.

А ведь это был необычный случай, когда каждый шестой человек награждался высшим советским орденом! Да и операция была очень необычна. Не характерна она ни для Примакова, ни для Петрова. Они воевали с противниками в открытых боях. А тут налицо все признаки партизанского рейда. Уж больно характерная эта тактика, позволяющая с минимальными потерями при наступательных действиях наносить огромные потери противнику, сея в его рядах панику, да ещё на не знакомой местности. И бились они отчаянно, так, как будто от этого зависела их судьба, как штрафные батальоны в Великую Отечественную. Откуда же взялись эти лихие бойцы, которых Примаков прямо называл «головорезами»? У всех у них, несомненно, был огромный опыт военных действий, получить который, кроме как на полях сражения Гражданской войны, было просто негде.

Чтобы ответить на этот вопрос нужно вернуться на несколько лет назад от событий 1929 года. После окончания Гражданской войны оказалось, что многие сотни тысяч вчерашних бойцов «остались не у дел». Они пошли воевать молодыми, ещё не освоившими гражданские специальности, и им было очень трудно найти себе место в мирной жизни. Многие из них ничего не умели делать, кроме как искусно воевать. Война же, которая должна была превратиться в мировую войну пролетариата против буржуазии, завершилась. Сохранять армию несколько миллионов человек не было никакой экономической возможности. Нужно было восстанавливать хозяйство, улучшать условия жизни людей, которые с огромной надеждой ждали этого. И демобилизация началась. Но часть боевых подразделений не были мобилизованы, а реорганизовались в так называемые трудовые армии или в трудовые корпуса, такие как корпус Котовского.

Шли годы, а мировая война всё не начиналась и не начиналась. Люди возвращались к мирному труду, началась новая экономическая политика (НЭП). Трудовые армии, выполнившие задачу по плавному переходу военнослужащих к мирному труду, распускались. И тут на Востоке стало разгораться пламя мировой революции. Пример Советской России всколыхнул народные движения во многих странах. В Китае начиналась гражданская война, ширилось освободительное движение в Индии. Не вмешаться в эти события сторонники перманентной (непрерывной) революции, создавшие в Москве Коммунистический Интернационал (Коминтерн), просто не могли. Но и открыто вмешиваться в эти конфликты молодое советское государство не могло. Оно только-только стало официально признаваться в мире и официально заявляло о своих мирных намерениях. И за рубеж поехали советские военные советники, помогающие организовать и обучить боеспособные революционные армии. Одним из таких советников Первой народной армии Китая в 1925-1926 годах стал уже упоминавшийся нами Примаков, который находимся там под псевдонимом Лин.

Многие вчерашние лихие бойцы и отважные командиры, ощутившие вкус мирной жизни, уже были не готовы рисковать своей жизнью, которая их устраивала. Наиболее ярко это проявилось с котовцами и их командиром, который к середине 20-х годов стал успешным предпринимателем, и вряд ли хотел снова посылать своих бойцов под пули. Возможно, поэтому так странно оборвалась его жизнь…

В то же время были другие бойцы и командиры, которые по воле судьбы оказались за пределами страны, вдалеке от своих родных. Большинство из них не вдавались в тонкости политики и честно выполняли волю командиров, которым доверяли. Многие из них готовы были вернуться на родину, но оглядывались на своих командиров, которые стращали их суровыми наказаниями, расстрелом, или ссылкою в Сибирские лагеря. Для возвращения этих бойцов нужно было сначала убедить вернуться их командиров. И тут возникала дилемма – бойцов то можно было простить, а вот как простить командиров, на чьих руках кровь тех, кто боролся за Советскую власть.

Хорошо известна история с лидером махновского движения, которому регулярно делались предложения признать Советскую власть, покаяться и попроситься в Советскую Россию. Нестор Махно регулярно отказывался. Делались такие предложения и другим командирам. Одним из таких был «кровавый» атаман Борис Анненков – выдающийся мастер партизанской войны, ушедший с костяком своей партизанской армии в 1920 году в Китай, но отказавшийся сдать оружие китайским властям и ходатайствовавший о разрешении проходу его армии в Индию для продолжения борьбы «за освобождение». Он вряд ли сомневался в том, что Красная Армия остановится на границах Российской Империи. Ведь её вели в бой сторонники мировой революции.

Вместо Индии атаман попал в китайскую тюрьму, в которой провёл три года. Его «армия» самораспустилась, зарыв оружие до тех времён, когда оно потребуется вновь. Выйдя из тюрьмы, атаман, казалось бы, занялся мирным бизнесом. Он организовал конезавод и начал успешно разводить лошадей. Какая армия тех времён без лошадей? Лошади были нужны в больших количествах.

В Китае же разгоралась гражданская война, и все конфликтующие стороны пытались «перетащить» Анненкова на свою сторону. Начал такие переговоры с атаманом и командующий 1 Китайской народной армии Фэн Юйсян. Так уж совпало (?) что его военным советником был в то время генерал Лин (Примаков). Зачастили в Китай и другие важные представители ОГПУ (политическая спецслужба для борьбы с контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом), включая самого Блюмкина – легендарного убийцы германского посла Мирбаха (в 1918 году). Но, не к китайской армии предлагали присоединиться атаману, а, похоже, предложили ему собрать своих бойцов для выполнения некого специального задания. По исполнению которого, все они будут реабилитированы перед Советской властью и смогут вернуться домой. А атаман Анненков должен будет исчезнуть… Сейчас это называют – «программа защиты свидетелей».

К этому моменту у ОГПУ был уже богатый опыт подобных дел. В конце 1925 года таким образом «исчез» легендарный организатор шпионажа Сидней Рейли. Как можно поверить тому, что человек, которого демонстративно «убили» при переходе финско-советской границы, и который написал 30 октября 1925 года письмо Дзержинскому с согласием о сотрудничестве, и о готовности выдать всех известных ему шпионов в России, уже 5 ноября 1925 года был расстрелян в Сокольническом лесу как заключённый №73? Чушь! Историки знают, что через несколько дней после «убийства» Рейли на финской границе, странным образом «исчез» командир этой советской погранзаставы Тойво Вяхя. И только в 1964 году члену Союза писателей СССР, полковнику КГБ Ивану Петрову, разрешили снова стать Тойво Вяхя. По его воспоминаниям, он неоднократно ходатайствовал о разрешении вернуть свою фамилию, но, каждый раз ему отказывали. И вдруг, разрешили!.. Я считаю, что до этого времени был ещё жив тот, кому появление пропавшего пограничника могло принести вред.

Что-то подобное, наверное, случилось и с Анненковым. Ведь какие уникальные бойцы служили в его партизанской армии в Гражданскую войну – в его армии было несколько киргизских (казахских) полков, китайский и афганский батальоны, отряды сербов, уйгуров и дунган. Какой подходящий состав для проведения спецопераций! Да и сам Анненков был замечательным командиром, знающим прекрасно не только несколько европейских, и восточных языков, включая казахский и китайский. Анненков не был монархистом, так как признал Временное правительство после отречения царя. Он неоднократно отказывался выполнять приказы колчаковского правительства, если считал, что они вредны. Он был своеобразным «идейным» борцом за Россию. Современные историки подтверждают, что, уходя в Китай, он разрешил большей части своей партизанской армии, всем кто захочет, остаться в России. Легенда о жестоком «убийстве» тысяч решивших остаться – впервые появилась лишь в 1926 году при подготовке публичного «процесса» над атаманом. Она не подтверждается ни документами, ни раскопками на месте «казни». Да и происхождение у атамана было не совсем дворянским. Он неоднократно в разговорах с сослуживцами (включая своего начальника, будущего генерала Краснова) говорил о своей матери-цыганке. Так что ничего не препятствовало ему принять новую власть, которую стали признавать в мире, и получить вполне революционную биографию.

Созданный же ОГПУ отряд, совершивший в 1929 году рейд в Афганистане, совершил его и в 1930 году, окончательно разрушив опору басмачества. Отряд не исчез и в дальнейшем, превратившись в Алтайскую добровольческую армию, которая в начале 1930-х годов вела бои на стороне революционных сил Китая. И уже ни от кого не скрывалось, что в этой армии бок о бок воевали бывшие красноармейцы и белогвардейцы… Некое подобие Французского легиона, принимая в который легионеров не спрашивали об их настоящем имени и прошлых «делах». Отслужив в легионе, его бойцы становились полноценными французскими гражданами с «чистой» биографией.

Личное дело Анненкова засекречено до сих пор, а то бы, возможно, мы узнали в одном из героев афганского похода человека внешне очень похожего на бывшего атамана…

Иван Васильев