Прощание с Поповкой

Когда я был школьником, то из Лесного в Поповку ходил пешком либо ездил на велосипеде. Узкая тропинка, миновав железнодорожную станцию Ипуть (до 1974 года она называлась куда прозаичнее - Разъезд 231-й км), сменялась грунтовой дорогой, которая какое-то время так и тянулась вдоль железнодорожного полотна, а потом сворачивала влево, с каждым шагом или нажатием на педали приближая меня к родной деревеньке.

Каждая фотография является ссылкой на большое (1024 пиксела по ширине или высоте) изображение - благодаря скрипту fancybox.

◄– Предисловие

Часть 1. Прощание с Поповкой

Впрочем, старой дороги в Поповку давно нет, но имеются две другие.

По первой из них я с дочкой Маликой шёл 11 мая 2012 года, когда мы приехали (я - из Алматы, она - из Праги) на 80-летний юбилей моего отца. Дорога эта проходит через деревню Старая Кисловка, расположенную в полутора километрах от Лесного.

Другая же дорога Старую Кисловку минует, обходя её снизу. Ещё в начале 70-х годов в этих местах были сплошь торфяники да поросшие ивовым кустарником и богатые рыбой болотистые заводи. Но мелиорация сделала своё дело, - и теперь на землях бывшего колхоза "Рассвет" пашут и что-то сеют новоявленные фермеры.

Час неспешной ходьбы - и вот показались первые дома Поповки, точнее, Новоселья. Дело в том, что в свои лучшие годы деревня насчитывала около сотни дворов и делилась на три части - Гору (на самом верху которой располагалось отделение колхоза с конторой, клубом, молочной фермой и машинным двором), Низ (здесь жила баба Мотя и другие Ляховы) и отделённое от них бугром Новоселье. Вот в Новоселье мы и входим.

Впрочем, сейчас от Новоселья, как и от всей деревни, осталось немногое… Что-то разобрали и вывезли наследники прежних хозяев некогда крепких домов, а с оставшимся потихоньку разбираются наезжающие из окрестных деревень мародёры да безжалостное время…

В просвете между деревьями открывается вид на Золотуху. Так называлось торфяное месторождение, которое разрабатывалось вплоть до 70-х годов и в связи с которым вспоминается такой случай…

Лето високосного 1972 года. Я со старшим братом иду к бабушкам в деревню через Золотуху. Раньше здесь был посёлок торфоразработчиков, но сейчас даже фундаментов не видно: всё заросло мхом и травой, по которым тут и там разбросаны кусты ивы. Хотя ещё утро, но над землёй уже стоит марево, а кое-где курится лёгкий дымок. Некогда сочно-зелёный, а сейчас слегка пожелтевший от палящего зноя мох аппетитными красными точками украшают кустики земляники. К одному из них, находившемуся буквально в метре от дороги, я и шагнул. И тут же из-под моей ноги лисьими хвостами взметнулись языки пламени! Мне повезло, что опорная нога оставалась на твёрдой поверхности, поэтому, хоть и был я босиком, но обжечься не успел. Только испугался. (Главная опасность торфяных пожаров в том и заключается, что он может долгое время оставаться невидимым, распространяясь под толстым слоем мха. Но стоит внутрь попасть кислороду, как огонь вырывается на поверхность и в миг охватывает огромное пространство!)

Спуск, затем подъём на бугор - и вот показалась та часть деревни, которая называется Низ. А слева на этой самой горке вплоть до конца 60-х годов стояла начальная школа, она же - библиотека. Только в нынешнем году я с преогромным удивлением узнал от отца, что появилась начальная школа в Поповке при… немцах! Да-да, до войны, чтобы окончить 4 класса, поповские детишки ходили в Старую Кисловку, а получить среднее (тогда - 7-летнее) образование можно было либо в селе Кулаги (7 км от Поповки), либо в городе Сураже (все 10 км).

В 1969 году, когда я пошёл в 1-й класс Суражской средней школы №2 (ставшей затем Лесновской средней школой имени Героя Советского Союза И.Н. Лагутенко), вместе со мной учились и поповские сверстники. Возвращаясь к фото: ещё пару лет назад прямо по курсу можно было видеть избу моего крёстного - дяди Миши Ляхова. Теперь её нет…

…как нет и электрических проводов. Провода срезаны, а вот столбы, на удивление, ещё стоят!

За спиной осталось Новоселье, и перед нами встаёт выбор: налево пойдёшь - на Гору придёшь, направо пойдёшь - Низ найдёшь, прямо пойдёшь - … Хм, хорошо, если сам пойдёшь, а не тебя повезут… Ведь за ручьём на пригорке располагается деревенское кладбище! А перед ручьём справа когда-то стояло сельпо - деревенский магазин, заведовала которым тётя Маша Челышкина, старшая сестра отца. Магазин, таким образом, находился на границе Горы и Низа, протянувшихся по обе стороны параллельной ручью улицы.

Впрочем, дом бабы Моти стоял по другую сторону ручья, поэтому дойти до него можно было как по главной улице, так и по "заречной". Но это - раньше. А сейчас эта самая "заречная" улица заросла травой и кустарником настолько, что ни год назад, ни сейчас я не рискнул идти в обычных кроссовках там, где больше подошли бы резиновые сапоги до колен, а то и выше. Во-первых, не видно, что там под ногами, во-вторых, роса, однако!

Возвращаюсь на исходную точку и поворачиваю вправо, на Гору. Глядя сейчас на эту заросшую со всех сторон улочку, трудно поверить в то, что когда-то её основание из белой глины было выбито многочисленными ногами, копытами и колёсами до состояния асфальта. И только ливень, превращавший её в стремительную горную речку, способен был вымыть из уличных недр артефакты прошлого! Нашей с братом находкой №1 считался медный пятак, на котором после долгой очистки мы с трудом разобрали надпись "1725 года".

Быстро убедившись в том, что путь по поповским джунглям без хорошего мачете сопряжён с немалыми трудностями, разворачиваюсь и топаю обратно. Торчащие из земли корни деревьев превращают стоящие по соседству с ними хаты в этакие избушки на курьих ножках.

В третий раз оказываюсь на развилке. За спиной у меня - Гора, слева - кладбище, справа - Новоселье, а путь мой лежит к Низу. Раньше по обе стороны улицы плотно стояли дворы, отгороженные друг от друга двухметровыми пряслами - плетёными из орешника изгородями, но теперь изгородей нет, да и дома (некоторые уже и на дома-то не похожи!) доживают последние дни…

В этом доме, как и в других, никто не живёт. Странно только, что окна не закрыты ставнями: если говорить по-научному, обязательными элементами деревянного зодчества в нашей местности.

Иду дальше… Ещё один экземпляр деревянной разрухи.

Ба, у одной из немногих жилых (до последнего времени) изб стоит таксофон! Вот только при ближайшем рассмотрении можно убедиться в том, что от таксофона остались рожки да ножки…

Хотя ещё год назад Малика позировала мне с телефонной трубкой у пусть и неработающего, но вполне себе целёхонького таксофона. А свою маму в мае 2009 года я фотографировал и вовсе на фоне действующего аппарата! (Обратите внимание на блок радиоудлинителя телефонной линии на верху металлической опоры)

Что касается данного таксофона ТМГС-15280, установленного Брянским филиалом ОАО "ЦентрТелеком" (в 2011 году компания прекратила существование, став частью ОАО "Ростелеком"), не совсем понятно, почему на нём написано "Ближайший таксофон находится: Лесное"? Ведь в Старой Кисловке имеется и до сих пор работает точно такой же таксофон! Причём, предназначается он не только для бесплатного вызова пожарной охраны (01), милиции (02), "скорой помощи" (03), службы газа (04) и аварийных служб (112), но и для двухсторонней связи. Да-да! У таксофона есть постоянный номер, на который можно звонить, и местный житель может разговаривать бесплатно, так как платит звонящий.

Справедливости ради, следует сказать, что программа телефонизации российских деревень, последовавшая вслед за постановлением Правительства РФ от 3 декабря 2002 №858 "О федеральной целевой программе "Социальное развитие села до 2010 года", опоздала лет на двадцать. Ведь тогда в деревнях, подобных Поповке, ещё жили люди, пахали-сеяли. А сейчас остались лишь доживающие свой век бабульки да дедульки. И даже, если у них есть, с кем общаться, выручает мобильный телефон.

Май 2009 года, последняя жительница Поповки. Рядом с её избой и стоял теперь уже раскуроченный таксофон. Из года 2009-го - снова в 2013-й. Легко заметить, как зелёная стена постепенно окружает и поглощает немногие ещё сохранившиеся дома.

А ведь ещё год назад дорогу можно было различить…

…не говоря уж о всё том же 2009-м, когда мы приходили сюда с мамой. Нижний конец Поповки. В просвете между деревьями виднеется луг, который тянется километра на два, до самой железной дороги. Засыпая летом на сеновале, под утро можно было отчётливо слышать перестук колёс проходящего поезда на стыках рельс. Там же на лугу поповцы лепили из перемешанной с соломой торфяной массы "караваи", которые затем высушивались на солнце и становились неплохим топливом для печей. Только в 70-х годах на смену торфу пришли угольные брикеты.

За этим непроходимым зелёным морем - невидимый ручей, за которым и стояла хата бабы Моти. Помните, выше я рассказывал, как ливень превращал главную улицу Поповки в горный поток? Так вот, скатившись с Горы, этот поток превращал Низ в большое озеро, на котором детвора устраивала морские битвы, используя в качестве боевых кораблей ночёвки (так в наших краях называют корыта для стирки белья и прочих хознужд. Раньше их делали из расколотого пополам и выдолбленного бревна, но в моё время предпочитали уже покупные - из оцинкованного железа).

А в мае 2009 года здесь ещё можно было пройти и без резиновых сапогов… И снова воспоминание: когда мне было лет 5, я был свидетелем того, как здесь поставили столб, и через него бросили до бабушкиной хаты электрический провод. До этого баба Мотя жила по солнцу - от рассвета и до заката, лишь по крайней необходимости зажигая керосиновую лампу.

При мне же соломенную крышу заменили металлической. Что, в отличие от электричества, мне совсем не понравилось. Дело в том, что на чердаке хранилось сено, - и он становился для меня не только любимой спальней, но и читальней тоже, поскольку соломенная крыша держит ровную температуру в любое время суток. Тогда как металлическая в жаркий летний день нагревалась порой так, что дышать на чердаке становилось просто невозможно!

Хата бабы Моти стояла на пригорке, а между ней и ручьём была лужайка с высокой раскидистой вербой. На этой лужайке я проводил много времени, то просто за чтением, то устраивая на ручье регаты для вырезанных из лозы "лодочек", то с помощью пары игральных костей организовывая чемпионаты по неизвестному миру виду спорту! Впрочем, хватало времени и на коллективные развлечения: походы на речку Озерище (на самом деле она называется Ельня), где деревенская ребятня купалась, ловила рыбу и раков, в лес - по грибы и ягоды, в лог за деревней - здесь мы варили сахар в консервной банке, выливая в формах из хлебного мякиша леденцы…

Баба Мотя (Матрёна Михайловна Ляхова, в девичестве - Ивантей) умерла 8 июня 1986 года, когда ей шёл девятый десяток… А в мае 2009 года, стоя у остатков того, что было когда-то и моим отчим домом, я фактически попрощался с той Поповкой, в которой жил когда-то, которую знал и любил. И которая, как я думаю, тоже любила меня…

Часть 2 –►

Оставить комментарий:

в Facebook