Веб-издательство ЭГО | Lyakhov.KZ - Большая энциклопедия Казнета

» Северский Н.
» Агарков А.
» Аскарбеков Е.
» Вагар
» Васильев И.
» Воронков А.
» Кадыржанов Д.
» Поминов Ю.
» Савельев В.

» Анненский И.
» Винокуров Е.
» Глазков Н.
» Горбовский Г.
» Карем М.
» Кенжеев Б.
» Киплинг Р.
» Мартынов Л.
» Филатов Л.

» Довлатов С.

* * * Читать иероглифы вязких кварталов По черни и злату домов; Шататься налево, шататься направо, Разматывать пряжу шагов; С луной, нареченной луной обручиться, Со встречной душою любой распроститься; На скользком до подлости льду Нырять в полоумную тьму. И шарф меня душит - спаси наши души От нас же! - …Что, завтра метель? Какая метель?! Это холод поющий - Стрела, угодившая в цель. * * * Пойти на смерть довольно просто, Не надо только спину гнуть, А надо взять, и в меру роста Со дна окопа двинуть в путь. Смириться не имеешь права, Под смертью ходишь ли, на смерть - Ты видишь, что закат кровавый, Ты вспомнил эту круговерть. В горячке дух - и телу жарко - И различай: где рай? где ад? Где Гончих Псов сплошная свалка? И чьи глаза кого простят? Пойти на жизнь - куда сложнее, Ведь дух не слух, а неслух прав, Сто раз на дню трусливость шеи Ухмылкой ржавой покарав. ФЕВРАЛЬСКИЙ ЭТЮД Когда зима кладет узор еловый На черный щит морозных этажей, И глаз зеленый заморгает снова, То ночь становится чуть-чуть светлей. Уложены и вещи, и заботы, И дел иных потребует весна - Мгновенья неприкаянного счета Растают в хлябях тлеющего сна, Грехопадение зари случится - Проклятый хаос, не балуй! И хоть завидуй, хоть ревнуй - Рассвет! - И просыпаются синицы. ПОЖАЛЕЙ Эй, пожалей прокаженных, прохожий! Сердце не камешек? в пятки душа? Что же воротишь красивую рожу, Наши ужасны - твоя хороша? Чем же ты краше? Час уже пробил: Все здесь целуются - в язвах и без. Эй, подбери свои детские сопли - Наша зараза упала с небес. Дуй же отсюда, счастливая гнида, Здесь уж не хаос, здесь уж Хаос. Радуйся вволю - тебе от обиды Стать вот таким, вот таким не пришлось. СОКРОВИЩА Сокровищ наших в оборот Пускать не приходилось нам, Гуляли мы, разинув рот, Не жадные на милости. Не тесно было нам с людьми, Но так хотелось в облако, Талантов первых для земли Оберегали золото. Вот нищ. Теперь и надо б жить, Не пряча ничего в глазах, И всех так хочется любить, Но всех любить нельзя. * * * Почему-то никем не пропето Мое красное, красное лето, И никто за меня не разбудит Мои серые, серые будни, И не скроют меня от Вселенной Мои крепкие, крепкие стены. А ведь только недавно, вчера, Не давали уйти со двора. А теперь говорю всем концам и началам: - Ну, дружок, ты меня не жалей и не жалуй. * * * Забываться классической ленью, Вспоминая прошедшие сны, Представлять себя битой мишенью Отгремевшей когда-то войны. Фолиантами пыльными мерить Злые мили пустых площадей, Возвращаясь к языческой вере, Вновь швырять на закланье людей. И ныряя в столетий пучину, Растирая империй печать, Постигать катастрофы причину И на варварской лире бренчать. * * * Радуйся! Слышишь, Льет моя глупая кровь - Тебе не больно? * * * Проснуться вдруг от криков - кто-то звал На помощь. Вниз - в мороку, в степь да в семя, Да обознался - холод по спине. И мысль: как будто в самолете встряска. Заснуть. Проснуться окончательно, найти, Что мир с китов своих еще не рухнул. Одеться и скатиться по перилам. Похмельный город: над душой вороны, Автомобильной бомбы перелет. Заснеженный приют богов и гномов. Иди вперед, Колумб местоимений! По тропам-паутинкам в пустоту, Где нет ни света, газа - даже смерти. Ну что ж ты встал? Беги же по сугробам, Да стисни иглы заржавелых сосен, Проваливайся в ямы, задохнись, И, может, на снегу следы найдешь Того, кто ночью помощь призывал. РОЯЛЬ Душа глядит на волю через струны, И, как запретка, ежится спина, И вздох любой дороже, чем война, Как будто я - бельмо в глазу Фортуны. И сколь нетерпеливы и безумны Те пальцы, что насилуют меня, Во столько крат насущнее цена За ту вину, что я - источник шума. Но торговаться я не удосужен; Перетужить, дождаться б в дебрях мук, Когда все жилы затянут потуже, Рванется из-под равнодушных рук Наверх, наружу, вечно неуклюжий, Рожденный быть свободным - чистый звук. * * * Я пью мою печаль. Она терпка, Отрадна и темна моя отрава, Спокойна и точна моя рука, Поднесшая к губам напиток славный. На перекрестке ста миров играет вьюга, За пять шагов не увидать друг друга, За двести лет нам не помочь друг другу, Пью за себя, каким уже не буду. И, празднуя бураны, посижу-ка малость, Саднящим сердцем растопляю муть, Не тороплюсь, плесну еще чуть-чуть Такой - со дна - ночной печали пряность. * * * На Эверест моей души Никто не подымался, Я не разменивал гроши, Не унижался. На этот склон ступить не смеет Ни человек, ни зверь, Там чистый ветер вечно веет В распахнутую дверь Бесчисленных миров, и синевы Такой моя душа - Простому смертному, увы, Там тяжело дышать. Полупрозрачный великан Закутан в облака, Лиловым склонам кем-то дан Решительный размах. Лавины там не громыхают, Там благодать и снег, А я - в сухой степи блуждаю, На ней ищу ночлег. * * * В доме моем пироги: Вороги - вороны - горя не счесть - Горькая правда да сладкая месть. В доме моем белый сон: Сердечный стук - хрустальный звон - Динь-динь! Динь-дон! - Сердечный стук. Тук-тук. Прямо - да в сердце. В доме моем крыши нет: Съехала - Стужа как жахнула - Крыша и съехала. Свет - Звезды глядят из-за пазухи Далекого дома, Смотрят алмазами глаз. А в сердце истома… Вон - еще чья-то зажглась. МОЛОКО У всякой матери есть свой мотив, Свой страх, и боль любви, и плоть родная, И крик, в котором женщина рожает, - Его дитя продолжит словно стих. И кем все так заведено - Всю жизнь искать родное молоко? * * * Кто чиркнул тобою во тьме? Мудрейший не знает. Что сломит тебя в пустоте? Ничто не сломает. Мой тайный, невидимый друг - Огонь на ветру… Ожоги неведомых рук - Я тоже умру. ОКТЯБРЬСКИЙ ЭТЮД Октябрь! Оранжевый жилет надену, По этажам твоим пройду За горьким ветром в голых стенах, И не стерплю - все подпишу: Что видел, как вино заката Разлили, значит, ждет и нас расплата; Что полубритый строй из шпал Упрямо в небеса шагал; И называл я зря пустяшным Тот день, что кажется вчерашним. * * * Днем ненастным, днем прилежным Я, конечно же, вернусь - Возвращенье неизбежно, Неизбежно, словно грусть. День прожитый, как жестянка, Все волочится за мной, Словно призрак, спозаранку Освещаемый луной. И рожденным вне закона Вечно снятся чьи-то двери. Присуждай себя свободно К самой-самой высшей вере. * * * Не мучай меня правотой, Мегатонными злыми словами, Я нищий слепец - кинь же мне золотой, Или стертый пятак, или брось в меня камень. Безумцы беды умножат, Напрасно людей растревожат, И встанет, пустая, и зря Холодная в небе заря. А после - начнется с начала, Покатит волна от причала, И будем юлить торовато То с правдой, а то с ее братом. * * * Не рабствовать, не лгать, не лепетать, Гепардом замереть - да хоть с ума сойти! В сумбур бескостных дней как тать Пролезть, чтобы кристаллом лечь в оси. А юность глупая играет, А юность бедная не знает, Что поменялись дни и ночи, Что те - длинней, а те - короче. Кирпичная укладка у мечты, И кратка жизнь у красоты, И кирпичу, и камню есть предел. Век пахнул ветчиной - и в том его удел. * * * Дозволь, я буду августом двуцветным, Зелено-желтым, пыльным, шебутным, Я буду оставаться безответным, И безответственным, и молодым. Как много в нас пятиэтажного, Крупнопанельного, еще того, вальяжного. Мы думаем, что проживем в рассрочку И сверлим, сверлим одну точку. Я лучше буду мячик надувной, Знакомый с кулаком, с пинками ног: Меня швыряют в стену головой - А я все прыг да прыг! да перескок! АЛХИМИЯ ЛЮБВИ Наука расставанья: Таблицы поцелуев в щеку, Гипотезы рукопожатий, Индукция укоров, аксиомы самолюбий, Гордыни график И теоремы ревности, И леммы лжи. Взглядов скорых приметы, Кофейная гуща слов, Снов хиромантия, Пасьянсы объятий, и клятв, и намеков, Шарлатанство свиданий, Любимого тела, на ложе распятого ласковых пыток - культ - Алхимия любви. * * * Не надо смотреть на меня свысока - Я буду сегодня играть в дурака: Поставлю я многое нынче на кон, Вам быть королями, а мне - дураком. А дама червей королевских кровей, О чем же молчат глаза: Червонных жалеет своих королей? Пикового ждет ли туза? А ставки все выше, все жарче азарт - То скряга я, то сибарит - Вновь ставлю все, и козырь мое бит, Взрывается Галактика карт, И лошади скачут наперерез, И горло - кровавый комок, Сквозь сутолку туч, бледный весь, Месяц летит со всех ног. Пускай мой карточный домик сгорит, Колодой рассыпятся дни - Кто не был козырем, не будет бит, Боже, игру храни! * * * Империя в мои ломилась двери, Она застукала меня, И что б там синее ни пел апрель, Теперь мне маяться пора. Как белозуб оскал бордюров первомайских! И как сквозит с распахнутых небес! Я снова жив, я снова второклассник - Бегу, весне наперерез. Я укрываю зайчиками света спящих, И омываю ноги тем, кто бегает во мне, Тем, кто кораблики грядущего потащит, Прошлепав босо по земле. Не все долги уплачены еще, Секунда вдох и выдох породнит, И вновь звенит разбитое стекло, И ветер, ветер, ветер в голове шумит! * * * Как дождик мы ловили ртом, Не оставляя на потом - Я и другие. И рыскали, ища себя В заулках следущего дня - Вечно слепые. Крушили стены лбом, не знали, Того, что стены те - скрижали. Стены - скрижали! * * * Не надо верить в любовь, милый друг, Не стоит она твоих слез, Она упорхает из рук, А ты не подумал. что это всерьез. Все правда: придет подмога. И кто-то сказал: "Так держать!" Но интуиция - это логика Бога И нам ее не понять. Зима уколет иглой, Стараясь идти след в след, Скажешь себе: пора домой, А его полвека уж нет. Высекаю костры настоящего Оселками грядущих гор, Легко ли мне, спящему, Поддерживать разговор? * * * По эстакаде дней моих сухих по лестницам любви обрывкам слов Я восхожу я пробираюсь к брату, свату, кумовьям в погонах, макаровым телятам, прочей ерунде. Хожу я там, где не бывали вы, где отродясь нет места для ходьбы Случайным верю я приметам, бабьим заговорам, шепоту травы, И обхожу далеко указатели для всех. Я восхожу, Я пробираюсь, Я почти что побираюсь, когда я спотыкаюсь, но иду, когда я волочу свои грехи, гремя цепями, когда я несмотря на что иду к тебе. Когда иду к тебе. * * * И было небо, И были гвозди, Их эабивали - Серебряные гвозди, А кто-то подумал - звезды. * * * Пятидесятые года - пятиаршинный идол. Медовый полдень заливает глотку мира белым серебром, и мир оглох, ослеп и онемел. Последний одуванчик в лапах пса, а пес забился под сарай; под коркой сохлой лужи сгоревший пух собрался; и даже под любимым кленом душно. Все птицы смолкли, и посреди двора и посредине века мальчик стриженый пускает самолетик, который улетает в небо, к ветру, над крышами железными, над городом, туда, где месяц бледный изгибает бровь, и шепчет: Лети, свободное крыло, солнце пей, но если бы ты знал - как замело сугробами твое забытое крыльцо в той бездне - между двух веков. * * * А мог бы пить кленовый сироп, Разжиться ореховым пирогом… Гвозди в раму - точно гвозди в гроб, Ничего, как-нибудь проживем. Костью в горле сухой кадык, Закоснела суть, истончился костяк, Ветер ночной гонит тучи впритык, Потому что здесь я только в гостях Между станцией А и станцией Б - Все пути заросли, босиком по траве, Потому что молитва догоняет гром - Ничего, как-нибудь проживем. ИВАНОВО ДЕТСТВО Собирался на небо, как в бой - Небеса опустели. Навзрыд прощалось с душой Изможденное легкое тело. Покинутый храм не очнется, Все деревья сгорели дотла, В полночном окне колодца Запляшет звезда. И волшебный конь прибежит, Уткнется шершавой губой - Сон сорвется… наступит другой… Но пуст и проверен карман, и перевозчик сердит, И пугливая тень прячется в ночь - Все ждет, дрожит на пустом берегу, И лес затаился как пес, точь-в-точь, И полет звезды изломлен в дугу. НЕБО НАД БЕРЛИНОМ Недолюбленные дети Недолюбленной страны, Как живут они на свете, С чувством собственной вины? Это небо над Берлином, Ты тяжелое такое, Это небо над Берлином, Не даешь ты мне покоя. Погоди, расправлю крылья, Высота меня влечет, Руки я еще раскину. Превращая в крест полет. Только ангел мой любезный Скажет важно: "Не спеши, Некого спасать из бездны - Нынче в бездне ни души". Он промолвил и заплакал, Бедный ангел-человек, И над бездной тихо падал То ли пух, а то ли снег. И прохожие смотрели, Задирая вверх носы, На рождение метели - Реактивной полосы. Мне хотелось пригодиться И свой век прожить не зря, Но письму не возвратиться Из сырого сентября. Но конверт не запечатан. Не надписан, не отправлен, В дом, куда тайник мой спрятан И, забытый, там оставлен. Позови меня негромко Или так, махни рукой - Только строчкой, только тропкой, Только песней за рекой. ИСКУССТВЕННЫЙ РАЗУМ воробьеныш, подкидыш, бурый монах, найденный нами в весенних кустах - его забираю костры, самострел, расстрел из рогатки, ладошкидевчонки стукают в прятках - и их забираю голуби, тополь, клен любимый, и крыши, и дальше все небо - все забираю и ту, что полюбит, ту, что погубит, солнце зажжет, солнце остудит - всех забираю закрыто, зарыто, навеки забыто, и входа тебе туда нет - и не отворяю, и не отворяю, и не отворяю…

ИЗ ШОТЛАНДСКОГО ПОЭТА Джорджа М. Брауна

ПТИЦА В ОСВЕЩЁННОЙ ЗАЛЕ Темным залом, светлым залом Пронеслась моя стезя, Вроде много, вроде мало - Годы удержать нельзя. Детство розой просияло - И работа до зари - Вот и осень вдруг настала, Снег на голову летит… Птица из слоновой кости! Отпевай среди камней И хозяина, и гостя, Крышу, стены и людей. БОМЖ И МОРЕ В понедельник - ботинок Соленый и ржавый, Я вернул его морю плясать на волне. Во вторник загнал я шпангоут за 30 монет, Из него сколотят Кровать, или стул, или гроб. Банка шведской водяры - среда. Согрелся и носом клевал, Русалки, и ангелы вились вокруг. В четверг ничего, кроме водорослей, Китовых костей, Мокрых ног и тяжелого кашля. Камень с могилы истерся в песок И набился в череп матроса, - Я нашел его в пятницу. В субботу бочонок гнилых апельсинов - Испанец разбился на днях. Курил на утесе я в воскресенье. Небеса? Это - Сундуки сокровищ. СВЕЧИ РОЖДЕСТВА Смотри! Семь листиков хрустальных на деревце зимой, Семь алмазов в глубочайших копях, Семь рыб мерцают сквозь полярный лед. Кто милосерден будет к нам?- Слепым и нищим средь зимы. ТРОПИНКИ ШОТЛАНДИИ Тропинка к роднику Болтлива, ведрами звенит, одета в холст. Тропинка к морю - Это соль, это смола. Путь до торфяника Зовем дорожкой пустельги. Дорога в церковь - Путь молчанья. Ноги пахарей Проторили дорогу до трактира. Дорога из лавки - Это сахар, керосин, газеты, треп. А для лудильщика и пастуха Округлые холмы - дорога.

НЕ ВОШЕДШЕЕ В СБОРНИКИ

ШКОЛА I До первой крови, до последнего звонка… Игра дорвется до утра, Домчит до сентября: Метнешь бомбищу - и ложись На каменную жизнь. И дураку пылюга в рот, От смеха корчится народ, И встанешь ты, горя лицом, Спохваченнный отцом. А кровь гудит в башке, А кот зашит в мешке! А у доски стоять - Не для расстрела - Гранит наук жевать Осточертело! И чистым колокольцем Звенит в ладони тонкой Родное, злое солнце Твоей, твоей девчонки! И от звонка и до звонка Томятся школьные з/к. II По белым цифрам на асфальте, По беспокойным липким партам, Кровоподтекам дневников, Пересыханью нужных слов, Парашам, контрам, лабам, шпорам, По дружбам, службам, клубам, ссорам, По наутюженным мозгам, По первым, толстым и шутам, И по наскальному искусству, И по нахальным первым чувствам. III Бело-зеленый сарайчик - Зайдешь, не узнаешь себя - Где я, оранжевый мальчик Смутно звенящего дня? Где этот праздник нервный? Кто хохотал надо мной? Лишь тополя равномерно Сыпят черствой листвой. Вроде в забаву заботы, Было - быльем поросло, Вроде задело кого-то Звездной пыльцою крыло. * * * …Взошли на небо, точно в бой, И небо сразу опустело - Вот так прощается с душой Людьми израненное тело. Покиньте храм - и он очнется, И легче сносится беда, Когда в полночной тьме колодца Проснется мертвая вода. * * * Переверни ее сто раз - Подушка горяча, Вот и луна давно зажглась, Холодная свеча. И от зари и до зари Тревожно тикают часы: Ну как? Ну как восстановить Времен связующую нить?

Ерлан АСКАРБЕКОВ

Сборник стихов "Письмо"

ИЗ ШОТЛАНДСКОГО ПОЭТА Джорджа М. Брауна

НЕ ВОШЕДШЕЕ В СБОРНИКИ